Неделя 4-я по Пасхе, о расслабленном

Во имя Отца и Сына и Святаго ДухаПод притворами можно понимать не только пять бассейнов, но и окружавшие их крытые галереи. Если мы сравним это упоминание о притворах с тем эпизодом из Деяний апостольских, где говорится, что ученики Спасителя по Воскресении Его собирались в притворе Соломоновом (см. Деян. 5, 17), то можно будет сделать вывод: притвором называется некая пристройка возле Храма, то есть галерея или какое-то крытое помещение, где находившиеся в Храме люди скрывались от непогоды. Потому это место и называлось «притвор», то есть «находящийся рядом».

Храм Иудейский, как вы знаете, представлял из себя несколько разделенных между собой открытых площадей: для священников, для мужчин, для женщин, для пришельцев, — и только то, что мы сейчас назвали бы алтарем, находилось в здании, разделенном на «Святая Святых», куда раз в год входил первосвященник, и «Святая», куда время от времени входил священник для молитвы и жертвоприношения. Итак, под притвором нужно понимать постройку, имеющую некую вспомогательную функцию. Так же и про купальню у Овчих ворот говорится: «пять притвор имущи». По-русски переведено: «было пять крытых ходов», — потому что галерея, окруженная колоннами и, как правило, не имевшая стен, являлась одновременно и помещением, и ходом.

В них лежало великое множество больных, слепых, хромых, иссохших, ожидающих движения воды. Ибо Ангел Господень по временам сходил в купальню и возмущал воду; и кто первым входил в нее по возмущении воды, тот выздоравливал, какою бы ни был одержим болезнью (Ин. 5, 3-4). Из этих слов становится очевидно, что чудо происходило именно по временам и неожиданно. По-славянски сказано: «Ангел бо Господень на всяко лето схождаше в купель». «На всяко лето» можно понимать и как «каждый год» и как «на всякое время». Я думаю, это случалось все-таки не раз в год, а бывало совершенно нерегулярно, неожиданно. Ведь если бы чудо происходило лишь раз в год, то прослеживалась бы некая регулярность, и люди бы приблизительно знали, когда оно должно произойти вновь.

Как говорит Церковное Предание (в Священном Писании об этом ничего не сказано), такое чудо происходило по той причине, что в Овчей купели находилось древо Креста Господня — то древо, из которого впоследствии был сделан Крест для Господа. По Преданию, это дерево выросло из трех посохов, которые оставили праотцу Аврааму явившиеся ему в виде странников Ангелы; и посохи эти были из кипариса, певга и кедра. Племянник Авраама Лот, согрешивший, хотя и в неведении, тяжким грехом кровосмешения, должен был, по указанию своего праведного дяди, поливать эти посаженные в землю посохи: если они прорастут, это будет знамением того, что Бог простил Лоту его тяжкий грех.

И Лот совершил подвиг покаяния — посохи проросли. Из них выросло, как говорится в богослужебных текстах, сохранивших это древнее предание, «триплетенное древо», то есть дерево, не принадлежавшее в точности ни к одной из пород деревьев, а бывшее одновременно и кипарисом, и певгом (разновидность сосны), и кедром. Это дерево потом хотели применить при строительстве Храма Соломона, поскольку для обшивки Храма использовали «вечное дерево» — кедр, который считали не подверженным гниению. Храм был выстроен из нетесанных камней, так как нельзя было строить алтарь Господень из камней, к которым прикасалась рука человека, а потому для благообразия каменные стены обшивали деревом. И вот когда захотели использовать дерево, чудесным образом выращенное Лотом, то, как ни пытались его приспособить в строительстве, — ничего не получалось. Оно или оказывалось большей длины, чем необходимо, или, наоборот, было слишком коротким. Конечно же, это происходило по мановению Божию, чтобы дерево это, выращенное как древо покаяния, впоследствии послужило тем необыкновенным жертвенником, на котором принес Себя в жертву Господь наш Иисус Христос.

Итак, не найдя дереву применения в строительстве, его бросили в купель. К тому времени она, вероятно, уже была выстроена. Вполне можно предположить, что купель, поскольку предназначалась для омовения жертвенных животных и таким образом представляла собой вспомогательное строение, была сооружена раньше самого Храма, для постройки которого требовалось гораздо больше труда, забот и времени. Дерево было брошено в воду купели — и вот для того, чтобы оно не сгнило, время от времени сходил в воду Ангел Господень. Благодать Божия действовала таким образом, что дерево это обновлялось и, находясь столь долгое время в воде, не гнило. Так говорит Священное Предание.

Тут был человек, находившийся в болезни тридцать восемь лет (Ин. 5, 5). Мы не знаем, в каком возрасте он заболел: в детстве ли, или в юношестве, или в зрелом возрасте. Но даже если он заболел в детстве, значит, в момент встречи с Иисусом ему было, по крайней мере, более сорока лет. Если в юношестве — следовательно, около шестидесяти; а если в зрелом возрасте — и того более. Отсюда мы видим, что человек этот не только был болен тридцать восемь лет, но еще и находился в преклонном возрасте. Как видно из дальнейшего повествования, человек этот был расслабленным, иначе — парализованным. Он, находившийся тридцать восемь лет в параличе, конечно же, имел мышцы недоразвитые, слабые, неспособные ни к какой деятельности, поскольку расслабление сделалось для него уже естественным его состоянием, в котором он провел большую часть своей жизни.

Иисус, увидев его лежащего и узнав, что он лежит уже долгое время, говорит ему: «Хочешь ли быть здоров?» (Ин. 5, 5-6). Ясно, что вопрос был задан не потому, что тот не хотел быть здоровым, — ведь если он находился при этой купели, значит, желал себе исцеления, — но Господь Иисус Христос хотел, чтобы расслабленный перед всеми рассказал о своей болезни и о том, как много лет он здесь находится. Таким образом впоследствии стало бы очевидным совершенное Господом чудо, и никто потом не смог бы сказать, будто человек этот заболел совсем недавно или вообще находился у купели без всякой особенной нужды, нечаянно, так сказать.

Больной отвечал Ему: «Так, Господи; но не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня» (Ин. 5, 7). Можно представить себе это зрелище, когда неожиданно для всех начинала вскипать вода и все устремлялись, расталкивая друг друга, к купели, чтобы броситься в воду, потому что исцелялся только первый погрузившийся в нее. И конечно же, для тех, у кого были заботившиеся о них слуги или родственники, было более вероятно войти в купель первыми. Мы можем представить происходившее там даже на основании того, что сейчас видим у себя в церкви. В храмах у нас иногда происходят беспорядки, когда люди хотят, например, получить святую воду и толкаются без очереди. Даже в храме Гроба Господня в Иерусалиме во время раздачи Благодатного Огня все забывают о каком бы то ни было приличии и благоговении, поскольку душевный восторг побеждает обычное чувство приличия (как правило, всегда действующее в христианах в таком святом месте, как храм, тем паче храм Гроба Господня) и заставляет расталкивать друг друга, чтобы получить Огонь первым. Основываясь на этом, мы можем понять, что происходило тогда у Овчей купели.

И этот расслабленный, не имевший ни родственников, ни знакомых, — как сам он говорил: «Не имею человека, который опустил бы меня в купальню…» (Ин. 5, 7) — всегда опаздывал, всегда попытки его достичь купели первым оказывались неудачными.

Мы не знаем точно, сколько лет он находился близ купели, но из слов евангелиста: …он лежит уже долгое время, — можно предположить, что он находился там уже не один год. И сам расслабленный говорит: «Не имею человека, который опустил бы меня в купальню, когда возмутится вода; когда же я прихожу, другой уже сходит прежде меня». Отсюда можно сделать вывод, что чудесных случаев исцеления было много и сам этот человек являлся их свидетелем. Несмотря на неудачи, надежды он, однако, не терял и все дожидался, что появится некий добрый человек, который ему поможет. И когда Господь спросил его: «Хочешь ли быть здоров?» — он подумал, что это и есть тот самый добрый, участливый человек, который при нем останется или, может быть, распорядится, чтобы кто-то другой при нем остался и помог ему, опередив других, первым войти в купель, когда начнется возмущение воды.

Но вот неожиданно для самого расслабленного Иисус говорит ему: «Встань, возьми постель твою и ходи». И он тотчас выздоровел, и взял постель свою, и пошел. Было же это в день субботний (Ин. 5, 8-9). То есть не только не понадобился какой-либо посторонний человек, но и сама купель не понадобилась. Она в данном случае оказалась излишней, ибо в ней Ангел лишь возмущал воду действием благодати, а здесь присутствовал Сам Источник благодати, подающий ее Своим Ангелам.

Видите, как сказал Спаситель: «Встань, возьми постель твою и ходи», — не только встань, что само по себе для парализованного человека чрезвычайно трудно или даже невозможно. Представьте себе такой житейский пример: кто-то сломал ногу и долгое время, несколько месяцев, вынужден лежать, пока кость срастется в гипсе. Такому человеку после выздоровления бывает трудно встать, и он нуждается в том, чтобы разрабатывать мышцы, постепенно приучать свою ногу и вообще все свое тело к нагрузке. Подобное, как правило, происходит со всеми людьми, которые долго лежат в болезни. Они отвыкают от самой элементарной нагрузки, не могут даже свободно передвигаться. Здесь же Господь Иисус Христос не только приказал расслабленному встать, но еще и взять свой одр, свою постель. По-славянски говорится: возьми одр твой, по-русски — постель. Постель — это то, что постилают на кровать, а одр — это нечто вроде самой кровати или носилок, которые, несомненно, были нужны расслабленному: он ожидал, что кто-то возьмет его и на этих носилках отнесет к купели с кипящей благодатной водой.

И он тотчас выздоровел, и взял постель свою, и пошел. И то, что он один поднял свой одр, свидетельствует о полном его выздоровлении, о полном восстановлении всех его телесных сил.

Было же это в день субботний. Здесь евангелист Иоанн Богослов делает примечание, намереваясь далее показать неразумие фарисеев, осуждавших исцеленного в том, что он якобы нарушил субботу. Для чего этот человек взял свой одр, для чего Господь Иисус Христос велел ему это сделать? Чтобы показать полное его выздоровление. Это было некоей иллюстрацией того, что расслабленный полностью восстановил все свои силы. Иудеи же нашли здесь предлог для обвинения его в нарушении субботы: якобы несение одра является работой, запрещенной иудеям по Закону Моисееву в субботние дни, поскольку эти дни они должны посвящать Богу. Но разве совершенное чудо, повиновение парализованного исцелившему его Господу Иисусу Христу и демонстрация полного выздоровления не есть высочайшее и самое, какое только может быть, совершенное посвящение Богу? Разве это не выше той нерадивой, невнимательной, формальной молитвы, которой, как можно предполагать, предавались фарисеи?

Было же это в день субботний. Посему Иудеи говорили исцеленному: «Сегодня суббота; не должно тебе брать постель». Он отвечал им: «Кто меня исцелил, Тот мне сказал: «Возьми постель твою и ходи»» (Ин. 5, 9-11). Это не есть какое-то оправдание: я, мол, не виноват, мне дали такое приказание, — как можно было бы подумать, но это есть твердое послушание Господу Иисусу Христу. Исцеленный говорит: «Кого я должен слушать? Вас ли, которые не могли мне помочь даже найти человека, который бы отнес меня в купель для исцеления? Вам дела до меня не было, когда я лежал здесь долгое время. Или мне слушаться Того, Кто меня исцелил? Конечно же, Его».

Вполне может быть, что апостол Иоанн лишь сокращенно привел в своем Евангелии беседу исцеленного расслабленного с фарисеями, которые хотя и были людьми как будто бы верующими, но, с одной стороны, показали свое безразличие к расслабленному, а с другой — еще и зависть к Господу Иисусу Христу. Диалог этот, вероятно, был более пространным, однако Евангелисты, в отличие от измышляющих события писателей, не могли обо всем рассказать подробно, но излагали события кратко — лишь бы только передать суть дела. Они излагали существенные вещи, а второстепенные подробности вынуждены были опускать, иначе Евангелия были бы огромными книгами, сложными для понимания и неудобочитаемыми.

Он отвечал им: «Кто меня исцелил, Тот мне сказал: «Возьми постель твою и ходи…»». Фарисеи не имели, что возразить, поскольку упрек был совершенно справедлив, как говорится, не в бровь, а в глаз. Суть его была такова: «мало того, что вы люди безразличные и равнодушные, так вы еще и завистливы; и почему это я должен вас слушать?»

Его спросили: «Кто Тот Человек, Который сказал тебе: «Возьми постель свою и ходи?»» Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте (Ин. 5, 12-13). Фарисеи, увидев, что не могут обвинить исцеленного, решили перенести обвинение на Того, Кто исцелил, на Господа Иисуса Христа, не зная еще, что это сделал Он. Исцеленный же не знал, кто Он, ибо Иисус скрылся в народе, бывшем на том месте. Видимо, когда исцеленный встал и взял свой одр, к нему сбежалась толпа людей, все на него стали смотреть, начали его расспрашивать, и Господь в этой толпе скрылся, так что исцеленный даже не успел узнать, как Его зовут.

Потом Иисус встретил его в храме и сказал ему: «Вот, ты выздоровел; не греши же, чтобы не случилось с тобой чего хуже» (Ин. 5, 14). Из этих евангельских слов видно, что исцеленный правильно принял исцеление: он не пировал с друзьями и родственниками по случаю выздоровления, не занимался суетными делами, но находился в Храме, благодарил Бога и молился. Обратите внимание, что Бог вразумил его именно во время молитвы, показав, в чем заключалась причина его болезни и что нужно делать, чтоб вновь не подвергнуться какой-либо напасти: «Вот, ты выздоровел; не греши же, чтобы не случилось с тобой чего хуже». То есть Господь Иисус Христос вкратце преподал ему нравственное учение: к этой болезни тебя привели твои грехи, именно твоя вина в том, что ты болел, не греши же более. Отсюда, между прочим, можно сделать следующий вывод: человек этот заболел по меньшей мере в юношеском возрасте, ведь едва ли кто станет обвинять в согрешении отрока.

Спаситель совершил два великих дела: во-первых, сотворил явное чудо — восставил расслабленного от многолетней болезни, во-вторых, показал, что Он не противник нравственности, не противник Закону Моисееву, но наоборот Ревнитель этого Закона, ибо учит исцеленных соблюдать его. Ведь в кратких словах «не греши» содержится ясное указание на то, что Закон нужно соблюдать. «Не греши», по мнению иудеев, означало «не убий, не прелюбодействуй, почитай отца твоего и мать твою», «возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим» и прочие заповеди. Соблюдать так называемое Десятисловие для иудеев и означало не грешить.

И вот исцеленный, окончательно убедившись в том, что Господь Иисус Христос послан от Бога, поскольку Он его и исцелил, и научил соблюдать Закон, — хотя, может быть, человек этот не имел еще полной веры в то, что Иисус есть Сын Божий, — идет к иудеям с надеждой, что теперь-то они покаются, с радостью примут совершенное чудо и поверят, что Иисус — Посланник Божий. Исцеленный пришел к ним, отнюдь не желая Его предать, как по невнимательности и из-за поверхностного восприятия думают некоторые, но для того, чтобы убедить всех, что совершившееся над ним чудо исцеления — от Бога и человек, сотворивший чудо, — Посланник Божий. Человек сей пошел и объявил иудеям, что исцеливший его есть Иисус (Ин. 5, 15).

На этом сегодняшнее евангельское чтение заканчивается, но из дальнейшего повествования апостола Иоанна, мы знаем, что стали Иудеи гнать Иисуса и искали убить Его за то, что Он делал такие дела в субботу (Ин. 5, 16). Чудо не послужило вразумлением для иудеев, но, наоборот, явилось для них соблазном, и виноват в этом отнюдь не расслабленный, а их собственное лукавство. Они все воспринимали превратно, не желали смириться, не желали поверить, повиновались более действию своих страстей: равнодушию, зависти, злобе, — для того, чтобы сохранить власть над народом и духовное влияние на него. Ведь как иначе могли бы фарисеи сохранить влияние на народ, когда они со своей стороны показали безразличие, а Христос сотворил чудо исцеления, притом без всякой корысти, не потребовав никакой платы, какую взимали с людей за свою молитву фарисеи. Естественно, они понимали, что их влияние на народ более и более ослабевает, ибо они, хотя учат добру, сами и перстом не хотят пошевелить для исполнения тех добрых дел, которым учат. Учат тому, что нужно любить ближнего, а сами, видя, как больной много лет лежит близ купальни, и не думают приказать, чтобы кто-нибудь находился возле него и помогал ему, раз у него нет родственников и друзей.

Таково сегодняшнее повествование о расслабленном, вот как произошло это чудо. И хотя следует с осторожностью обращаться с действительными событиями Священного Писания, пытаясь истолковать их в таинственном смысле, однако же сама Церковь указывает нам в сегодняшний день на заключенный в Писании некий таинственный смысл. Мы должны извлечь урок из этого евангельского повествования, ибо и мы расслабленны, подобно тому человеку, только в отношении нравственном. Мы действительно бываем расслабленны на протяжении многих-многих лет, ни от кого не ожидаем помощи, никто не может нам помочь. И не потому даже, что нет желающих, а потому, что все зависит не столько от людей, сколько от Бога.

Мы не должны отходить от купели, то есть от того делания, которое может нас очистить и обновить — будет ли это Иисусова молитва, или послушание, или чтение Священного Писания и исполнение Евангельских заповедей. В особенности, как мне кажется, такой «купелью» служит молитва: время от времени при исполнении правила или при ином молитвенном делании вдруг словно бы вскипает в душе благодать, но мы не успеваем погрузиться в нее так, чтобы очиститься, и так же неожиданно все проходит, и мы остаемся прежними. Но если мы проявим терпение, если будем трудиться, то, хотя бы и тридцать восемь лет прошло, хотя бы и многие-многие годы прошли, вдруг в душе нашей явится Иисус, явится таинственным образом, непостижимо, необъяснимо для рассудка, незнакомого с духовным опытом и духовными явлениями. Явится пред нами Иисус и скажет: «Встань, возьми одр твой и ходи». И мы окажемся полностью исцеленными, полностью утвердившимися, так что не только способны будем ходить по пути заповедей Господних, но сможем и трудиться, исполнять какой-либо полезный для окружающих нас людей труд (я имею в виду труд спасительный, труд духовный). Мы должны терпеливо ждать, но не просто ждать, а именно совершать духовное делание, умное дело, или, как объясняет эти слова святитель Феофан Затворник, умную работу, потому что «делание» значит «работа». И вот когда мы будем так терпеливо трудиться, неожиданно придет наше избавление.

Однако нужно быть благоразумными, и не думайте, что безразличие, равнодушие и есть смирение. Некоторые же имеют именно такое представление и, «перегибая палку», становятся как бы чрезмерно терпеливы и теряют ревность. Молятся, но с холодком, и холодок этот, безразличие к молитве, безразличие вообще к духовному подвигу объясняют мнимым смирением: мы, мол, должны смиряться и терпеть, а Господь когда-нибудь подаст нам благодать. Но Он не подаст ее тому, кто не просит, не подаст тому, кто не проявляет истинного терпения — терпения в трудах, а не терпения в безделии. Даже в усиленном труде должно быть терпение. И тогда, если мы сохраним надежду, не отойдем от источника благодати — от молитвы, с нами произойдет чудо, подобное исцелению расслабленного.

Мы должны, с одной стороны, смиряться, а с другой — сохранять ревность, не уклоняясь ни в ту, ни в другую крайность, чтобы под видом смирения к нам не вкралось безразличие и под видом ревности не стала действовать гордость. Итак, мы должны держаться «золотой середины» и, пребывая в трудах, ожидать помощи Божией, несмотря на то, что никакой надежды уже как будто бы нет и ни от какого человека мы ничего не ждем, никто нам не помогает, никто не ввергает нас в купель. Мы должны понимать, что в умном делании никто не может нам помочь. В борьбе со страстями можно оказать помощь каким-то советом, даже епитимья является неким пособием из-за нашей немощи и лени. Но собственно в приобретении Господа помочь не может никто. Совет — это не помощь, а только подсказка, что необходимо делать, но делать-то должны мы сами.

Не нужно ожидать, что совет вдруг чудесным образом сделает нас благодатными. Совет помогает тогда, когда мы его исполняем, мы же хотим услышать некое магическое слово, которое нас вдруг преобразило бы. Такого не будет. Мы должны понимать, что не совет исцеляет духовное расслабление человека, но Сам Господь Иисус Христос. Советы лишь помогают, но не исцеляют. Не будем оправдывать себя тем, что нам дают плохие советы. Даже если бы никто никаких советов нам не давал, то и это не освободило бы нас от необходимости постоянно работать над собой, в особенности упражняться в умном делании, в умной работе. Ведь только в таком случае и произойдет исцеление нашего расслабления — ради нашего терпения в духовных трудах, ради нашего пребывания подле умного делания, подле Иисусовой молитвы, подобно тому, как пребывал возле Овчей купели евангельский расслабленный. Аминь.

< вернуться >