Когда он выпьет,
Его глаза
Прячутся вовнутрь,
как две улитки
в раковины.
Точнее,
не глаза,—
а взгляд.
И разговор ползет
по виноградному листу.
Ему и дела нет до нас.
Не мы играем словами в фразы,
А разговор играет нами,—
двумя кожаными куклами,
подвешенными на нить
бесцельного трепа.